Сайт Оксаны Пупышевой

Дальние уголки моей души

Оксана Ткач-Пупышева

тот редкий тип художника, который не похож на свои произведения. Случаи, когда дети непохожи на своих родителей, в природе вроде бы и случаются, тем не менее они представляют собой довольно интересное явление. Картины Оксаны тихие и спокойные – сама же она эмоциональная, экспрессивная, энергичная. Моментально «загорается» интересными идеями и, кажется, не знает-не ведает таких слов, как «не могу», «не хочу», «не знаю».

– Оксана, а почему такая странная, бьющая в глаза несхожесть?

– Несхожесть – это точно. Сама я по темпераменту холерик – чего не скажешь о моих «мягких и пушистых», неторопливых работах. Я сама задумываюсь над этим вопросом. Может быть, мои картины – это какие-нибудь дальние-дальние уголки моей души?

Может, и уголки, а может, и оригинальность художницы, которая сказалась на выборе техники, в которой она часто работает. Материал называется Spatula Stuhhi, по-русски «жидкий мрамор», или венецианская штукатурка, и требует невероятной усидчивости.

– Об этой технике я узнала еще студенткой, когда знакомилась с искусством старых мастеров, итальянских художников. Соборы, храмы они старались расписывать мраморной мукой или крошкой, в которую добавляли натуральные красители. Для вечных тем и материалы подбирались вечные. Венецианская штукатурка долго сохраняла свои качества, картина жила как бы сама по себе, вне времени, и процесс карбонизации шел непрерывно. Когда-то давным-давно в Венеции существовала целая школа, в которой обучали именно этой технике. Потом старые рецепты были утеряны, однако тот состав, который мы имеем сегодня, наиболее приближен к оригиналу.

– Многие художники начинают с подражания известным мастерам, с копий. А ты?

– Я не могу копировать – тут же начинаю вносить что-то свое. В результате получаются не копии, а интерпретации. Однако академическую школу нужно пройти каждому художнику. А свой почерк появится со временем. Именно этим я сейчас и занимаюсь – ищу свой почерк, используя при этом такие материалы, как акварель и жидкий мрамор. Произведения, выполненные в жидком мраморе, поражают меня своей монолитностью, эстетикой, естеством. Кажется, что где-то даже проглядывают прожилки натурального мрамора.

– А у нас с ним, насколько мне известно, никто и не работает. Дефицит материала?

– Да нет. Итальянские компании поставляют нам мраморный порошок, но он используется в качестве отделочного материала и не популярен среди художников, наверное, потому что уж очень он непредсказуем и капризен. Жидкий мрамор требует большого уважения к себе – сначала его нужно нанести послойно, и слоев, между прочим, должно быть не менее трех. Для просыхания каждого слоя требуется время, в зависимости от климатических и атмосферных условий; потом каждый слой полируется, что и придает изображению стереоскопический эффект, а также ощущение изображения внутри самого мрамора, эффект изображения под стеклом. Так что такие «мраморные картинки» быстро не создаются, потому-то и берется за них далеко не каждый художник. Да и впишутся они не в любой интерьер – лучше всего им соответствует интерьер в венецианском стиле.

– Оксана, ты так часто говоришь о Венеции. Очень любишь этот город?

– Да. Любовь к Венеции у меня с детства. Как только узнала, что город стоит на воде – все… Как водный знак, я очень люблю воду и люблю солнце. А еще Венеция находится как бы на пересечении культурных артерий, потому и вобрала в себя многие стили, многие культуры. Так хотелось бы когда-нибудь познакомиться с ней воочию.

– А кроме Венеции и жидкого мрамора что еще «греет»?

– Акварель. Люблю ее за неповторимость, текучесть, прозрачность, хрустальность. Куда бы я ни отправлялась, всегда оставляю место в своем багаже для пары листиков бумаги и акварельных красок. Когда мне плохо, когда мне хорошо, рисую акварелью и как будто начинаю дышать. Это моя отдушина. Акварель мне близка по духу, а мрамор по своей нетленой сущности.

– А еще есть «отдушины»?

– Люблю классическую музыку, Бетховена, Шопена. Чтобы были просто мелодии, без слов. Слова ведь обязательно к чему-то привязывают, давят вольно или невольно.

– Оксана, я знаю ты пробовала заниматься педагогической деятельностью. Как бы поделикатнее спросить? Почему оставила это поприще – понравилось, но не очень?

– Я стала наблюдать такую тенденцию, когда многие занимаются музыкой или искусством не от того, что испытывают в этом потребность, а от того, что модно. Мне хотелось бы больше иметь дело с единомышленниками, а не с учениками. На учеников у меня не хватает терпения… (Интересный человек все-таки моя собеседница – на жидкий мрамор терпения хватает, а вот на учеников – нет). Хотя если видеть среди своих учеников мою дочь – это другое дело.

– Я знаю, в твоей жизни был период, когда ты не писала…

– Был. Но он закончился. Творческое затишье было связано с большими переменами в моей жизни, с ощущением внутреннего беспокойства и даже бунта. Сейчас же в душе такая тишь да благодать, которые проглядывают в моих работах.

– Есть ли сюжет, который хотелось бы воплотить?

– Хочется написать сюжет на библейскую тему. Но пока за это еще не берусь – не созрела. Не хватает мудрости жизни.

Наталья Селиванова

[26 июня 2003 г.]

• < Назад